Автор: эксперт проекта Оксана Терляева
«Дидактику» этого автора изучают будущие учителя, поэтому Яна Амоса Коменского знают именно как основоположника современной педагогики. Хотя, на мой субъективный взгляд, его «Материнскую школу» молодым родителям желательно поставить рядом с Яном Корчаком и доктором Споком, поблизости от Ноэль Дженис-Нортон. Причём не где-то на полке, а рядом, на прикроватной тумбочке.
Но Ян Амос Коменский, в первую очередь, был философом! И лично для меня его «Лабиринт» стал настоящим открытием.
Мировоззрение человека, изобрётшего способ учить всех всему (эту самую дидактику), для нас необычно. Но тем, кто интересуется мироустройством и поиском своего места в мире, будет именно самое оно!
И дознано, что почти все люди, отрешившись от самих себя, ищут, чем бы успокоить свою мысль в свете и его предметах: один видит это в богатстве и состоянии, другой – в роскоши и удовольствиях, третий – в славе и уважении, четвёртый – в мудрости и знании, пятый – в весёлом товариществе и т.д.; и вот в результате все гонятся за внешними предметами, ища в них блага для себя.
Пока читала первые главы, думала: «Почему дети изучают Гулливера, а вот этот, даже несмотря на качество перевода, увлекательный роман, нет? Это тоже описание вымышленного путешествия, где речь идёт от лица самого путника. Для восприятия текст не сложнее Свифта, образы — живые, истории — более чем поучительные, и, при этом, не надо докапываться до тайных символов и смыслов. Поднятые проблемы (17 века!) — сейчас актуальнее просто не придумаешь! Почему же тогда классика педагогики до сих пор не включили в программу?»
…Не успел я ответить ему, как он набросил на меня какую-то узду, удила которой попали мне в рот. … Поглядел я на эту узду и увидел, что сшита она из ремня любопытства, а удила в ней были из упрямства в предприятиях; и понял я, что пойду обозревать свет не так, как (планировал) первоначально, – добровольно, а вследствие непостоянства и нерешительности ума меня поведут насильно.
Ну ничего же за четыре столетия не изменилось. Как влекло людей вперёд по жизни любопытство, так и сейчас оно не только губит кошек, но и заставляет человека познавать и изменять мир вокруг себя. И видим мы мир так же, как и наши предки, через призму наших иллюзий, с которыми мы далеко не всегда готовы расстаться.
А второй провожатый надел на меня очки, взглянув через которые я увидел перед собою всё в перевёрнутом виде. …смотревшему сквозь них отдалённый предмет казался близким, а близкий – отдалённым, малый – большим, а большой – малым, скучный – весёлым, а весёлый – скучным, чёрный – белым, а белый – чёрным. … Очки эти были сделаны, как я узнал потом, из стекла догадки. А рамки их из рога, который назывался привычкою.
И также ищем свой путь и ангелов среди людей.
«Здесь я вижу, что люди (как выразился волк Эзопа) одно говорят, а другое делают; что хвалят устами, от того удаляется мысль их, и что хулят языком – к тому льнёт сердце их», — А ты что же, ангелов между людьми ищешь? – сердито сказал толмач, — В таком случае что же тебе понравится? Везде найдёшь недостатки.
Методом проб и ошибок учимся выстраивать отношения с окружающими людьми и переживать разочарования.
Испуганный я прибежал к своим проводникам и воскликнул: «О я несчастнейший человек на этом свете! Ведь после этого всё пропало!» — «Без сомнения, — сказал толмач, — потому что ты не остерегаешься, чтобы не вооружить людей против себя. Кто хочет быть с людьми, должен приноравливаться к людям, а не, как ты, везде сглупа рубить с плеча». «Я, право, не знаю, — сказал я, — тогда я лучше всё брошу». «Нет, нет, — возразил толмач, — нельзя отчаиваться. Если ты не можешь быть тем, будешь чем-нибудь другим…»
И в полной мере ощущаем на себе следствие подмены понятий.
…но те не признают себя высланными, а называют себя иначе. Один будто похож на Пьянство, но называет себя Веселостью, другой похож на Жадность, но называет себя Хозяйственностью, третий похож на Лихоимство, но называет себя Прибылью, четвёртый похож на Похоть, но называет себя Любовью, пятый – на Гордыню, но называет себя Гордостью, шестой – на Жестокость, но называется Строгостью, седьмой Лень, но зовётся Добродушием….
И только 38 глава дала ответ на мой вопрос. Коменский был глубоко религиозен, и его личные, еретические с точки зрения католицизма, отношения с Богом стали основой для последних глав этого произведения. Лично мне было проще мысленно заменить «Бог» на «любовь», чтобы продолжить чтение с прежним удовольствием.
Эту книгу не стоит читать тем, кто является ярым приверженцем какой-либо религии или тем, кто абсолютно уверен в правильности выбранного пути. Остальным же книга может показать этот мир под другим углом, позволяя избавиться от того, что мы считаем важным, даже не задумываясь о том, что же нам необходимо на самом деле. А ещё познакомиться с очень интересными наблюдениями о сути происходящего в мире и причинах многих событий, которые кажутся нам случайными.
Для тех, кто заинтересовался трудами Яна Амоса Коменского ссылка (на момент публикации они доступны бесплатно)
И закончу цитатой из знаменитой Дидактики:
С человеческой душой происходит то же самое, что и с полями, с науками — что с семенами. Если ничего не посеешь, ничего не соберёшь; если посеешь мало, соберёшь мало. И ничего другого не соберёшь, чем то, что ты посеял, так как человеческие мысли, как и поля, не принесут ничего другого, чем они получили.
Ещё интересные материалы:
 |
Электронные дневники: чего ожидать? |
 |
Неблагодарность приходит туда, где ожидают признательности! |
 |
Не учим читать ребёнка, или о том, откуда берётся врождённая грамотность |